«Ученый ботаник и знаменитый колдун»: русский балаган

На сцене всем повелевают четыре джинна — герои не подозревают о высших силах, которые смеются и шутят над ними. Младшая сестра невесты Шарафнисы (Екатерина Захарова, Ирина Нестерова) Гульчахра — это джин Белиха (Дмитрий Анисимов). Он надел светлые косички и изображает маленькую девочку. Джины декорируют сцену, танцуют во время музыкальных вставок, задают правила игры, как в настоящем балаганном театре — игровые приемы вызывали у зрителей живой отклик.

Нельзя не упомянуть о назначении неведомых сил в спектакле, еще на пресс-конференции режиссер рассказал о том, что не хочет отрицать значение духовного начала в человеке. По мнению Микаила Микаилова, жизнь таит в себе много тайн, которые невозможно объяснить теорией материализма. В финале спектакля джины крикнут: «Целая природа в душе человека!».

Можно предположить, что оформление спектакля — это ассоциации на заданную тему. Джины орудуют веревками: закручивают, колдуют. Еще на сцене располагались предметы, которые мы традиционно относим к восточной культуре: подушки, шелковые ковры и шторы. Самыми интересными мне показались ковры. Они сделаны очень внимательно: не шаблонные яркие узоры, а мягкая рисовка с потертостями. Такая, казалось бы, незначительная деталь, позволила мне заглянуть в настоящее азербайджанское жилище.

Национальные особенности зарубежной драматургии, как правило, открывают путь к сценическому воплощению — нужно найти способ проявить их при постановке спектакля. Хотелось бы, чтобы общее впечатление о спектакле отличалось от обычной тюменской постановки. На нашей сцене, как правило, все упрощается, подается легко и прямолинейно. Видимо, азербайджанский режиссер подчинился этим правилам.

Национальный характер, который так интересен при встрече с зарубежной литературой, трансформировался в сатирические портреты героев. К примеру, глава семейства Гатамхан-ага (Игорь Кудрявцев) оказался приземленным, практичным мещанином: ценность наук ему неведома. В тоже время ученый Мусье Жордан (Андрей Захаренко) до фанатизма зациклен на травах и цветах — его интересует только новая классификация растений. Вскрикивания, которые, кажется, так присущи носителям восточной культуры во многих моментах были неуместны и неискренни. Было и несколько движений из восточных танцев, к примеру, Шахбаз-бек таким образом пытался добиться внимания у своей невесты, а Гатамхан-ага просто важно вышагивал в своем доме.

Но все-таки можно было уловить отдельные мгновения, которые приближали зрителя к пониманию человека из другой культуры. Большое впечатление на меня произвело то, как Шарафниса в исполнении Екатерины Захаровой взмахивала руками. Когда невесту захлестывали эмоции, она расправляла две ладони на пути своего жениха Шахбаз-бека (Виталий Мигунов), пытаясь собраться с мыслями.

Старания режиссера приоткрыть завесу в загадочный мир высших сил обернулось созданием не самой качественной сатиры. Взять хотя бы одну из финальных сцен, где мать Шарафнисы Шахрабану-ханум (Ксения Кудрявцева) восклицает: «Как бы мы могли обманывать мужчин, если бы у них был ум?» Такой вывод завершает портрет всех мудрецов и псевдоволшебников этой истории. Они получились удивительно похожими на простодушных глуповатых героев наших прозаических будней, составляющих знаменитую русскую «обывательщину».

Варвара Сополева

Фото: Екатерина Христозова