Леонид Окунев: Достижения надо измерять не грамотами, а любовью

Интересно, каким «Ангажемент» задумывался изначально?

— В Тюмени были только драматический и кукольный театры, а ниша юного зрителя не была занята. Остановились на том, что наш театр должен быть молодежным. Хотя у нас есть и детские спектакли. Молодежь бывает в театре, но публика в целом — разная. Говорят, у нас особый зритель.

Какой?

— Рабочие, студенты, интеллигенция — все! Точно, конечно, не скажу. Но одно знаю — зритель, любящий театр. «Ангажемент» находится не в центре города, и добраться во время рабочих будней сложно. Вечером — вечные пробки на пермяковском мосту. Но ведь все равно зрители едут даже из других районов! Только могу сказать, что олигархов на наших спектаклях ни разу не видел. Да это меня не слишком-то и волнует.

Как вы создавали этот театр? Расскажите свою историю.

— Когда возникла идея, я и не представлял, как это будет. В 1994 году закончился съемочный период с режиссером Владимиром Хотиненко — я был в свободном полете. Тогда мой друг Виктор Загоруйко предложил: «Создавай свой театр!». Меня это, честно говоря, огорошило. А как это? Ну, как-то так! Я уже не мог без театра, а скажи кто тогда, что он у меня будет свой, я бы не поверил. Не нравилась административная деятельность, я же актер!

А ведь все двинулось с места: один спектакль, второй, поиск помещения, скитания… Так зарождался частный театр, нашли помещение, реконструировали. Мы с Витей считали, что театр должен быть частным. А когда я остался один, муниципалитет взял часть расходов на себя. Образовалась маленькая труппа «Ангажемента» и мы знали, что нужно выжить. Рождались спектакли, мы зарабатывали деньги, искали средства. В результате появилась малая сцена. А сейчас мы уже мечтаем о новом помещении. Хотя к этому театру я настолько привык!

Мечтать, конечно, нужно, но еще решать и делать… Я где-то прочитал недавно, что все самые желанные мечты и замыслы губит страх провала. А вот надо убрать все фобии — посмотреть им в глаза и сказать: «Ну и что?!" Двигаешься вперед — и все. А если заранее думаешь, что все впустую, то ничего не получится.

Почему театр так назвали?

— О, мы сначала придумали «Русский ангажемент»! Потом решили, что это политически некорректно (шутит). Тогда был такой принцип существования театра — ангажирование актеров. Сейчас сложилась полноценная труппа, а тогда было приглашение, или ангажемент. У нас играли тбилисские актеры, играли актеры тюменского театра драмы: Анатолий Бузинский, Наталья и Сергей Кутьмины, Татьяна Пестова, Елена Махнева. Сейчас, конечно, есть постоянный репертуар и своя труппа.

Как можно характеризовать репертуар театра «Ангажемент»?

— Много новой современной пьесы, хотя есть и классика: Шекспир, Гоголь… Создаем спектакли с учетом зрительской аудитории и наших актеров. Чтобы они могли реализоваться на сцене через драматургический материал. Новые идеи сами по себе появляются, я этот процесс стараюсь ничем не ограничивать. Например, «Калигула» — это идея Дениса Юдина. Он предложил, а я согласился на этот эксперимент. Но это очень сложный драматический материал Альбера Камю.

Что касается развлекательных спектаклей вроде «Примадонн»… Один критик мне высказал по этому поводу: «Ну, ты, Леонид Григорьевич, и докатился!». А я могу ответить, что этот спектакль рождался на актеров Евгения Киселева и Алексея Шлямина. Это бенефисные роли! В начале 2000-х он был эксклюзивным. Почему бы и нет? Это — честная касса! Мы этот спектакль долго играли и только недавно решили снять его с репертуара.

Или вот «Очень простая история». В репертуаре с 2002 года, играем до сих пор. В связи с тем, что у нас появилась малая сцена, я не запрещаю никаких экспериментов! Я — художественный руководитель. Любые предложения рассматриваю с удовольствием.

Последний нашумевший спектакль — это «Записки на сгущенке» по дневникам моей тети Клавдии Гуленковой. Кто-то говорит, что этот формат не для театра. Но недавно пришло приглашение на внеконкурсные показы в рамках «Золотой маски». Нам нужно оплатить дорогу, а проживание — за счет принимающей стороны. Надо ехать! А в следующем году, может быть, подадим заявку в основную программу «Золотой маски».

Зритель принял этот спектакль неоднозначно. Это не развлекаловка — требуется полное погружение и сопереживание. Мы считаем, что такой формат тоже должен быть в театре. Одна зрительница поделилась со мной впечатлениями. Сказала, что третий раз смотрит этот спектакль!

Я увидел эти записи у своих родственников. Подумал, а как бы это на сцену? И неожиданно появилась режиссер Олеся Невмержицкая, а с ней драматург Андрей Стадников, Андрей Смирнов по пластике, Ася Мухина с видеорядом. Объединились, и все случилось.

Три года мы работаем для детей в возрасте от 2-х до 3-х лет. В новогодней кампании для них были спектакли. Они приходят на третий этаж вместе с родителями, правда помещается ограниченное количество человек — всего 60. Билеты не достать — быстро раскупают! Дети смотрят и тут же участвуют в спектакле. Актриса Альбина Захаренко, признанный автор детских пьес, как раз написала новую историю, надо посмотреть. Так воспитываем своего маленького зрителя.

Хочется и Шекспира, и Коляду ставить. Вот недавно почитал пьесу «Капсула времени» — так понравилось!

Часто к его драматургии обращаетесь, неужели так нравится?

— Мне безумно нравится его творчество! Можно относиться по-разному, принимать или нет. Но у него же кроме театра, студентов, драматургии ничего нет! Он живет этим. Столько молодых талантов поддержал: Василий Сигарев, Олег Богаев, Ярослава Пулинович. Спрашивают, а чего же они все такие чернушные? Да, там есть боль. Но есть и свет. Если вы видите чернуху — то про нее и спектакль поставите. А вот свет, который есть… (задумывается) Когда «Носферату» прочитал, смеялся и плакал! Если тебя как актера и как режиссера волнует, что в пьесе заложено, то об этом нужно говорить. Сказать о каких-то вечных вещах: жизнь, смерть, любовь.

Как вы реализовались в этом театре? Какие сценические достижения?

— Любую роль люблю! В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» кого только не играл, разве что Оксану только ни разу! (смеется) В новогодней кампании Лешего играл. Это я уже так — дуркую! Достижения? (задумывается) Если ты профессионал, то не имеешь права просто выйти и текст тарабанить! Должен показать себя на сцене.

Спектакль «Носферату» на фестивале в Тбилиси прошел на высоком уровне не только из-за новой публики. А потому что мы с Игорем Кудрявцевым его любим и играем много лет…

Вот чем эти достижения измеряются? Грамотами? Дипломами? Если скажешь, что это достижение, то выше уже не прыгнешь что ли?! (задумывается) Любовью надо измерять! Люблю спектакль «Носферату» всей душой. «Птицу Феникс» будем играть скоро, наверное, новые ощущения будут. Хотелось бы новых ролей! Думаю, а что бы для себя любимого еще поставить? Ищу пьесу — свыше придет.

Как вам удалось стать актером, да еще и свой театр создать? Мне казалось, что в Тюмени это невозможно…

— У меня были хорошие педагоги, учился в филиале Свердловского театрального училища при Тюменском драматическом театре на курсе Юрия Николаева. Здесь у нас играли великие актеры, такие как Георгий Дьяконов-Дьяченков, Алексей Потапов. Мне нравилось за ними наблюдать, и это как-то откладывалось.

В юности у меня кумир был — Михаил Чехов. Почему? Да, я тоже невысокого роста! У меня раньше были комплексы — герой должен быть высоким. Но потом понял, у меня есть что-то другое внутри, чем можно удивить, затронуть зрителя. Фактура — дура! Чехов хотел сыграть Дон Кихота, а роста-то нет. Но он по-другому мог заставить верить себе, если хотите, даже обмануть…

По театрам много не ездил. Была судьбоносная встреча с кинорежиссером Владимиром Хотиненко. Но кино — это другое. В театре твоя роль может совершенствоваться, а в фильме все застыло. Смотришь, а исправить уже не можешь! В театре больше души…

На сцене всегда про себя говорите?

— А как же! Это еще у Станиславского — от себя к роли. Все через свои появления и качества. Иначе, как одушевить роль? Вдохнуть в нее жизнь? Когда человек искренне говорит о том, что его волнует, ты тянешься к нему. В юности я думал, что о себе надо забыть! А как тут забудешь? (смеется) Это уже шизофрения! Чувствуешь, как зал за тобой идет, как держишь паузу. Чувствуешь, как зритель начинает за тобой плакать и смеяться. Хотя есть и другой путь — роль, не подкрепленная душой.

Знаете, эти два способа — театр представления и театр переживания. Хотя в чистом виде их не существует. Есть такой прием — сделать своего героя странным. На сцене или в кино он всегда притягивает. Можно искусственно искать эти странности, можно самому к ним прийти. Снимался у режиссера Юрия Мороза в фильме «Точка». У меня там был мужик странный, который с проститутками на отдыхе беседовал. Думаю, странная ситуация! (начинает заикаться) И я ему придумал «заикатость»! А с кого взял? Актер, которого я очень люблю — Максим Суханов. Это мастер перевоплощения! Я на этого мужика переложил. Главное — присвоить это себе. Актер может присвоить и чужую боль, и чужую радость. Как у Пушкина, «над вымыслом слезами обольюсь». Обман! Но зритель плачет…

Хотелось как-то осмыслить то, что уже сделано, в связи с юбилеем? Подвести черту?

— Конечно, я об этом размышляю. Понимаете, если подводить черту, то кажется, что все кончено. А это ведь не так! Мне все говорят: «Вот год культуры, что у вас?». Что у нас?! У нас — каждый год, как год культуры! (смеется) Что в театре один год с культурой, а другой без культуры? Останавливаться не хочется, можно только оглянуться, посмотреть, что там позади. (Восхищенно удивляется) 20 лет — такой путь прошли! Принимаю все, как должное. Было время, что мы ютились все в одной комнатке, а сейчас такое оборудование! Не хочется подводить итогов. Делай, что должен, и будь — что будет.

Как праздновали юбилей?

— Хотели на 20-летие пресс-конференцию устроить, но мне не захотелось официоза. Юбилеев ведь нет, есть жизнь, есть работа! Если кто знает, то обязательно придет. А у нас — всегда двери открыты! Если приглашаешь, значит, ты что-то ждешь от них. Есть такое выражение «много званных, мало избранных». А у нас получилось — мало званных, но много избранных. Пришли те зрители, которые нас любят, знают о празднике.

Был вечерний спектакль «Вечера на хуторе близ Диканьки». В холе были колядки, игры со зрителями, частушки. Приходил Дед Мороз. Мы встречали зрителей у входа с самоваром, дарили обереги. А после спектакля были поздравления и капустник.

Душевно получилось?

— У нас всегда душевно. Так что приходите и чувствуйте себя, как дома. Но не забывайте, что вы — в театре!

Беседовала Варвара Сополева