Спасатель Алексей Копытов о командировке на Дальний Восток и разбившихся градусниках

Сотрудник ТОСЭР Алексей Копытов, основная деятельность которого связана с обеспечением химической и радиационной безопасности, провел на Дальнем Востоке 40 дней. Он возглавлял отряд, который работал в поселке Тахта Ульчского района Хабаровского края. Спасатель рассказал корреспонденту Nashgorod.ru не только о дальневосточной командировке, но и о своей повседневной работе. В частности, призвал тюменцев не паниковать, если разбился градусник. Почему? Ответ — в интервью.

Расскажите о своих впечатлениях от командировки на Дальний Восток. Где вы жили? Как вас кормили? Какую конкретно работу приходилось выполнять?

На Дальний Восток отправили 20 человек из трех отрядов ТОСЭР, и мы думали, что полетим все в одно место. Но нас разделили на две группы, пришлось спешно делить имущество, которое мы с собой взяли — лодки, моторы, бензопилы. Со мной в Тахту улетели четыре человека из тобольского отряда и пять спасателей из Ишима. Встретили радушно: глава администрации быстро решил вопрос с размещением — определил нас в местный дом культуры, там же с дороги накормили горячим обедом.

Потом началась работа. Поселок небольшой, население 600 человек. Постройки старые — частные дома 30-х и 40-х годов, новых зданий практически нет, прибрежную зону уже подтапливало. Объехали все дома, которые попадали под затопление, смотрели все. Поселок рыбацкий, и основная масса населения с недоверием к нам отнеслась. Говорили: «Зачем вы приехали? Что вы тут делать будете?» У нас весенний паводок был, ну затопило три дома, осенний таким же будет». Они не представляли себе, как их затопить может. А когда начала вода прибывать, стали обращаться — «Помогите, ребята!». Помогали мебель и имущество из домов вытаскивать, людей эвакуировали, живность.

То есть, когда вы приехали, в самом поселке воды не было?

В самом поселке не было. Уровень воды был около 4,2 метров . Местные жители отсыпали то место, которое весной затопило — и все. Техники в поселке мало: частные грузовые машины, самосвал и эскаватор, выделенные для строительства детского сада. Такими силами спастись от паводка было невозможно. В итоге вода поднялась до уровня 6,3 метра, а вместо трех домов затопило восемь. Мы эвакуировали 20 человек. В их домах вода доходила уже до окон, из одного дома мы выносили мебель, двигаясь по грудь в воде. Кроме того, затопило центральную улицу поселка. На ней стоит трансформаторная будка, мы по приезду обратили на нее внимание, и заранее подняли ее на полтора метра. Укрепляли дорогу, через которую в поселок доставляют провизию, регулярно делали замеры уровня воды, чинили крышу в пункте временного размещения, таскали туда кровати и матрасы. Все время были на подхвате.

Какой режим дня был? Спать-то успевали?

Спали, конечно, — отдыхать тоже надо. Работали с 8 утра до 8 вечера, ночью по очереди дежурили.

Что было сложнее всего — физические лишения, тяжелая работа или, может быть, какие-то моральные аспекты?

Физической работы мы не боялись, по мере возможности все делали. Морально тяжело было поначалу при общении с местным населением. Люди не понимали, что им грозит опасность. Мы их предупреждали, советовали: давайте, пока сухо, все эвакуируем, вывезем в пункт временного размещения. Нам отвечали: «Вам надо, вы и делайте». Хотя хороший хозяин должен сам свой дом защищать.

Это первая настолько длительная командировка за время работы в ТОСЭР? Были сомнения, ехать или нет?

Да, первый раз так надолго уезжал в командировку. Сомнений не было: позвонили, сказали, что надо ехать. За полтора часа собрались — и все, полетели.

Как семья отреагировала на вашу поездку в зону ЧС?

Семья привыкла уже, командировки часто случаются — на спасработы, на учебу, на соревнования. Тут, правда, еще и со связью были проблемы: сотовой не было совсем, проводная — через раз.

Ожидали, если честно, что какая-то награда будет?

Нет, никто не ожидал. Тем более не ожидали, что прямо на Дальнем Востоке наградят.

Я знаю, что это не первая ваша награда. Расскажите об остальных.

Первая медаль была в 2008 году — за отвагу на пожаре. Я был старшим по смене и водителем по совместительству, мы ехали с вызова и увидели огонь. Сначала подумали, что мусорка горит, но оказалось, что гараж возле частного дома. Огонь уже начал переходить на дом. Мы сначала стучались в калитку, но никто не открывал, хотя видно было, что свет горит. Тогда перелезли через забор, зашли в дом, вывели оттуда бабушку и ее внука-подростка. Огонь как раз на веранду перекинулся. Когда я вынес бабушке вещи и документы, она вспомнила, что у нее в доме лежат два газовых баллона. Пришлось выбивать окно, лезть за ними. Конечно же, пожарных вызвали, им удалось отстоять дом.

Сейчас вы больше выезжаете на вызовы по своему основному профилю, обеспечиваете химическую и радиационную безопасность. Как часто на практике приходится сталкиваться с ситуациями, связанными с разливом опасных веществ?

Практически каждый месяц что-то происходит. Бытовые вызовы еще чаще: раз в неделю жители Тюмени обращаются — или градусник разбили, или какой-то запах непонятный почувствовали. Мы либо выезжаем на место, либо даем рекомендации по телефону.

Разбившийся градусник — та неприятная бытовая ситуация, с которой, наверное, каждый сталкивался…

Да. Люди сразу лезут в Интернет, а там много советов. Причем советы не специалисты дают, а просто обычные пользователи. Люди всему верят, начинают паниковать, а зря. Ртуть, конечно, опасное вещество, но только в больших количествах. А в градуснике его совсем мало. Причин для вызова специалистов нет. Нужно просто с помощью кисточки и бумаги собрать шарики ртути в банку и залить водой, а лучше — раствором марганцовки. Затем открыть форточки, проветрить помещение, а пол вымыть с хлорсодержащим моющим средством. Собранную ртуть тюменцы приносят к нам, мы ее отдаем на склад ГО и ЧС, а оттуда ее увозят на утилизацию. За два-три месяца накапливается 20–30 градусников и до 500 граммов ртути.

А подозрительные запахи в квартирах тюменцев чем обычно оказываются?

Обычно это пахнут пролитые лекарства — где-то баночка упала, разбилась. Или перцовые баллончики — ребятня разбрызгала в подъезде, а соседи у себя унюхали. Есть еще вещество, этилмеркаптан, которое добавляют в газ для запаха. Сейчас натяжные потолки многие делают, конденсат скапливается в баллоне, его сливают. Много таких случаев: приезжаем, вроде, запах газа есть, делаем замеры — самого газа нет. В прошлом году этилмеркаптан вылили рабочие на Лесобазе, запах пошел. И в это же время в том же районе некоторые жители района почувствовали ухудшение самочувствия. Эти два события не были связаны, но их все пытались связать. Мы туда около недели ездили, делали замеры. Оказалось, не было никакой взаимосвязи.

Какие-то интересные случаи были?

Недавно в Тюмень привозили экспонаты из Кунсткамеры. В музее было небольшое происшествие: уборщица уронила три колбы — около восьми литров каждая, они разбились, вылился формалин. Запах был такой, что даже по улице пройти мимо нельзя было. Сотрудники музея вызвали спасателей. Мы надели химзащитные костюмы, дыхательные аппараты. Сначала собрали весь формалин, потом еще влажную уборку сделали — все вымыли, собрали то, что из колб выпало — сиамских близнецов помню, как в мешок упаковывали.

А если вдруг что-то серьезное случится? Утечка хлора, например, как в легенде недавних учений. Вы к этому готовы?

Да, конечно. Серьезные тренировки проводятся раз в два-три месяца. И сами для себя каждую неделю тренируемся, проверяем костюмы, дыхательные аппараты. Спасатель в любое время готов выехать на место и провести разведку, химическую и радиационную, и ликвидировать последствия возможной ситуации.