Сергей Осинцев: «Театр не исчезнет, пока на Земле будет жизнь»

Сергей Вениаминович. Расскажите о том, когда ТБДТ начнет сезон, какие у Вас планы.

Предстоят вводы. Сергей Скобелев отбыл в другой город. Придется делать много работы, чтобы заменить его коллегами. Это будут в некотором смысле другие спектакли, потому что каждый новый человек привносит в спектакль что-то новое. Поэтому даже если вы видели те спектакли, в которых играл Сергей Скобелев, я советую Вам сходить и посмотреть их уже с другими исполнителями. Поверьте мне, вы испытаете удовольствие.

Театр выходит из отпуска. Уже вышел официально. Мы начинаем готовиться к новому сезону. Наверное, будет интересно вам узнать, что мы репетируем.

Сначала мы будем репетировать вводы. Первый ввод у нас в спектакль «Только для женщин». Уже 14 и 15 августа спектакль покажем на нашей сцене. Роль, которую исполнял Сергей Скобелев, будет играть другой артист – Игорь Гутманис. И надеемся, что вам понравится. Я думаю, что в финале он выдаст нам феерические танцы.

Мы будем вспоминать «Восемь женщин», играем их 20 августа. «Мертвые души» мы сыграем 22 августа.

И откроем торжественно наши кассы 21 августа. Если никаких запретов и отмен не будет, постараемся сделать это на площади 400-летия Тюмени, если же скажут, что на площади ничего делать нельзя, значит, придумаем какой-нибудь другой формат.

Ну что еще? Оказывается, у нас есть прекрасный спектакль. У нас их 32. Но один из них вырвался в лидеры – это «Семейка Аддамс». Мюзикл, который мы сыграли всего 6 раз. И в августе мы играем его вновь – 27, 28 и 29 августа. Это уникальное событие. В России больше нигде вы этот мюзикл не увидите. Ну, конечно, вы можете поискать его на Бродвее. Но лучше всего отправиться в Тюмень. Позаботьтесь о билетах заранее.

Всё это называется разогрев. Мы начнем вас разогревать уже к настоящему 164-му сезону, который откроем в сентябре.

Но с 3 сентября на нашей сцене – Омский государственный академический театр драмы. Две недели он будет показывать свои лучшие спектакли, а наш театр поедет в Омск.

Уже с 12 августа начинаем репетировать новый спектакль, премьера которого состоится 15, 16, 17 октября. Это «Ричард III» – трагедия Шекспира. Очень страшное произведение, но очень интересно решенное сценически. Всё будет очень красиво. Это взгляд современный, даже вневременной на эту историю.

В ноябре вновь на нашей сцене театр Дмитрия Ефимова – с 3 по 9 ноября покажем «Парфюмер».

Естественно, будет новогодняя кампания. Надеюсь, она пройдет безо всяких проблем. И порадуем вас новыми новогодними постановками. По крайней мере, мы сейчас ведем переговоры с авторами.

Каждый сезон театр выбирает какой-нибудь слоган. В этом году – это «Высокое возрождение».

Да. Мы выбрали слоган «Высокое возрождение», потому что сезон идет как раз после «Возрождения». И наш девиз будет оказывать влияние на драматургию, которую мы выберем для новых постановок. Это высокохудожественные классические произведения. Про «Ричарда III» я уже сказал. Потом будет спектакль «Каренин» по произведению Л.Толстого «Анна Каренина». Помимо этого в ноябре – А.Вампилов «Прощание в июне». И мы раздумываем над постановками, которые планируем после Нового года. И это что-то тоже будет из классического репертуара.

Появились ли в актерском составе новые люди?

10 августа мы подвели первые итоги кастинга. Ребята присылали свои видеовизитки. Нам предстоит их пересмотреть и выбрать несколько человек, которые попадут в оффлайн. Мы хотим пригласить их сюда на показ. Заявок много. Некоторые отсеиваются ещё на этапе предварительных разговоров. Есть несколько важных для нас критериев. Это и нормальные отношения с военкоматом: человек должен стоять на воинском учете. Желательно, чтобы он отслужил в армии или имел отсрочку. Потому что мы не можем брать человека и знать, что он скоро уйдет в армию. Кроме того, мы не берем семейные актерские пары в театр, потому что сейчас нуждаемся только в молодых мужчинах. Женский состав труппы у нас хорошо укомплектован. 14 августа мы уже должны закончить весь кастинг, потому что хотели бы, чтобы новички получили свои роли в новом спектакле «Ричард III».

Почему в репертуаре ТБДТ нет спектаклей для детей в возрасте 9 – 11 лет. Ведь спектакли категории «6+» им уже не подходят, а «12+» еще не подходят?

Мы взрослый театр. Мы и не должны работать на детскую и подростковую аудиторию. Но так как в городе детского театра кроме кукольного нет, то мы, как и другие театры, например «Ангажемент», все-таки учитываем эти возрастные категории зрителей при формировании репертуара. Мы делаем семейные музыкальные спектакли, показывая их во время новогодней кампании или по заявкам школ.

Стараемся делать так, чтобы наши спектакли пересекались со школьной программой. У нас есть «Ромео и Джульетта». Это спектакль для подростков, он сделан так, чтобы его было интересно смотреть этим зрителям. «Мертвые души» – спектакль экспериментальный, адаптированный для молодой аудитории, музыкальный фарс. Есть «Олеся» по А. Куприну. Это произведение не изучают в школе, но в школьной программе есть «Полесские рассказы». В репертуаре – Л. Толстой, А. Островский. В разработке, кстати, «Бесприданница» Островского.

Мы обращаем внимание на подростковую аудиторию, но в рамках взрослого театра. Вот этой средней ступеньки, к сожалению, сейчас в городе нет. И все театры стараются закрыть эту нишу.

Вот сейчас говорят, что в Тюмени вроде бы планируют построить театр юного зрителя. Я очень надеюсь, что эти слухи рано или поздно превратятся в реальность. Я слышал, что будет единое здание на несколько сцен: какие-то будут принадлежать ТЮЗу, какие-то театру кукол. Проект был бы грандиозным. Ведь чем больше в городе театров, тем лучше. Город заслуживает такого театра давно.

С этого сезона мы запускаем сцену «Молодость». Это бывшая сцена на Пятом. Будем стараться там создавать арт-пространство для подростков, старшеклассников, студентов, реализовывать какие-то интересные экспериментальные проекты (не только спектакли). Нам как раз этот пласт зрителей очень интересен.

К нам много ходит школьников и студентов. Есть для них специальные скидки на билеты. Так что у нас своя условно «Пушкинская карта» давно работает (прим. редакции – в ближайшее время мы расскажем о программе «Пушкинская карта», следите за новостями).

Изменятся ли цены на билеты?

Сама «распоясовка» цен остается разной – у нас есть билеты по цене как 200 рублей, так и 3000 рублей. Партер подорожал, цены везде поднимаются. Театр – заложник общей инфляции. Материалы, которые используются для создания спектаклей, стали дороже. Расходы, которые театр несет для производства и проката спектаклей, тоже растут.

Мы стараемся учитывать все категории граждан и давать возможность всем покупать билеты. Проводим специальные акции. Наши постоянные зрители об этом знают. На 21 августа планируется открытие театральных касс, на которых как раз можно будет купить билеты с большими скидками и на все три осенних месяца. Есть у нас скидки и для пенсионеров.

Будет ли продолжена работа полюбившегося зрителям Тюменского Большого Драматического Телевидения в интернете?

Когда случились антиковидные ограничения, мы очень активно взялись за эту историю, потому что давно планировали это потихонечку развивать, но не думали, что придется так резко это делать. Мы выходили в эфир каждый день. И когда через полгода нам разрешили работать живьем, мы вдруг поняли, как устали от интернета.

Такое было ощущение, что ты отдаешь энергию, а обратно её не получаешь. Это так выхлестывает тебя эмоционально, чувствуешь опустошение! А восстановиться-то невозможно. Творческие люди – это вампиры: сначала отдаем энергию зрителю, потом питаемся аплодисментами и благодарностью зрителей. Так создается эмоциональный баланс.

Долго мы продолжали какие-то активности в соцсетях, а Ютуб-канал шел потихонечку (слава богу, что контента мы там создали столько, что хватит смотреть и смотреть). Я думаю, что мы вернемся туда в большем объеме после открытия сезона в сентябре, будем снимать небольшие интервью – все возможности у нас для этого есть. Хотелось бы больше времени уделять работникам театра – не только творческим, но и техническим. Когда зритель приходит в зрительный зал, он видит только актеров. А всё остальное спрятано за кулисами.

У нас есть проект «Театр изнутри» (личные актерские экскурсии по закулисью). И вот как раз закулисье больше всего интересует зрителей. Люди ходят по несколько раз, чтобы понять, как тут все устроено. Нам это очень нравится. Как только разрешат водить зрителей за кулисы, мы сразу же возобновим и этот формат. Сейчас мы не хотим лишних контактов с посторонними, потому что это очень страшно, если кто-то начинает болеть в коллективе: замены, отмены – это катастрофа. Поэтому жестко следим за тем, чтобы все поставили прививки и соблюдали меры предосторожности.

Как изменились Вы, как изменился театр за последний год?

Я не особо изменился с точки зрения отношения к жизни: я считаю, что жизнь – штука, легко ускользающая. Нужно ловить моменты жизни, радоваться им, радовать других и беречь себя, потому что никто другой тебя беречь не будет. В ковидной ситуации это сильно обостряется. Некоторые случаи меня печалят и раздражают.

Недавно писал обращение к труппе, подписавшись «Разъяренный директор». Я не понимаю недооценивания ковидного апокалипсиса. Когда ты не видишь противника, тебе кажется, что его нет. Страшно, что происходит сейчас. Коронавируса не существует? Нам кажется, что он нас никогда не коснется, а если и коснется, то мы легко его перенесем, потому что здоровые люди.

Я тоже так думал. Но когда вокруг меня начали происходить необратимые последствия, и когда буквально добивались госпитализации, искали возможности для лечения коллег, помогали дополнительными средствами, я понял, что это страшная штука. Поэтому сегодня, когда говоришь: «Ребята, надо поставить прививки, при недомогании не ходите на работу», а они все равно делают по-своему, в какой-то момент у тебя не хватает слов, чтобы объяснить человеку, что он неправ. Начинаешь переходить на повышенные тона.

Наверное, отношение к чужой жизни во мне поменялось сильно. Нас все время пугали цунами, что Земля сорвется со своей оси. А оказалось, что апокалиспис вот он, уже наступил. Микроорганизм может полностью уничтожить жизнь на планете, потому что он еще и мутирует. И если мы не будем думать о тех, кто рядом, то так оно и произойдет.

Традиционный театр или инновационный – Вы за какой из них? Сколько лет существует театр, столько находятся люди, предрекающие его смерть из-за развития технологий. Каковы сейчас перспективы у театра, какова модель театра будущего?

Неважно, какой театр – традиционный или инновационный. Я просто за театр. Он всё время будет инновационным. Мы можем долго говорить о том, как нам нравится классический, академический театр. Но мы не знаем, что это. Те, кто жил в 80-е годы, считали классическим театр 60-х. Они говорили: «Тогда артисты были другими, и театр другим, и отношение к пьесе тоже. А сейчас начался авангард какой-то». Но так будет постоянно. Наши взгляды на классический театр сейчас отличаются от взглядов на него предыдущих поколений.

Театр как жизнь. Вот у меня есть телевизор, я его покупал 2 года назад. Хотел ребятам показать видео. И не могу к нему подключиться с телефона. Всё, он устарел. Точно так же и театр. Он каждый день меняется, устаревает.

Я не буду говорить: «Нет, нет, нам не нужен инновационный театр». Ведь завтра придет публика и скажет: «Вы устарели». Мы живем рядом со зрителями и показываем им каждый вечер разный театр. Мы не знаем, как во времена Шекспира играли, как носили костюмы. Наш взгляд на классику – это утопия. Это всё равно современный взгляд.

Я в целом за театр, который меняется, так же как меняется наша жизнь.

По поводу смерти театра… Да, вот он родился в Древней Греции. И уже на следующий день начали говорить, что это никому не интересно, что он скоро закроется. Помните, слова одного из героев фильма «Москва слезам не верит»: «Ничего не будет, будет одно сплошное телевидение»? Но пока будет хотя бы два человека на земле (актер и зритель), театр будет существовать. Пока хоть одна семья есть, театр будет существовать, потому что в каждой семье есть свой артист и свой зритель. Само явление театра не исчезнет до тех пор, пока на земле будет жизнь.

Он будет развиваться, он будет разным. Сегодня уже пробуют заменить артистов голограммами. Я видел это в Александринке. Это страшная вещь. И сериал на эту тему я недавно смотрел. Но не дай Бог, чтобы это случилось. Это будет уже не театр, а кино.

Вы скажете, что именно в этот момент театр и умрет. Нет. Даже если артисты уйдут из здания, они вернутся к публике на площади. И театр будет существовать уже вне каких-то помпезных сооружений, а уже ближе к человеку.

Я за любой театр. Каким бы он ни был, главное, чтобы он был.

Театр существует в первую очередь для зрителей. Если мнение публики о спектаклях ТБДТ не совпадает с мнением профессионального сообщества, какие выводы Вы для себя делаете?

Это самый сложный вопрос. Я считаю, что театр должен быть местом не только для развлечения, но и актуален с точки зрения образования, создания творческой среды, от которой у человека внутри возникает желание стать лучше.

С одной стороны, что бы делал театр, если бы не было зрителей? С другой стороны, если учитывать только мнение зрителей, что станет с театром? Мы все понимаем, что именно 80% зрителей хотят видеть на сцене. А есть категория, которая хочет видеть то, о чем даже говорить страшно.

Театр должен быть всегда немножко выше публики (поэтому спектакли и показывают на возвышении – на сцене) и показывать людям жизнь через призму своего зеркала. Он может отражать жизнь – и зрителю станет неприятно, стыдно. Или наоборот, он испытает радость от увиденного.

Театр – всё-таки это в какой-то степени провокация. Он провоцируют человека на то, чтобы улучшить себя. И вот это для меня главный приоритет. Не то, что зритель будет постоянно аплодировать и дарить охапки цветов, а то, что мы попали в ту самую болевую точку, в которую хотели попасть. Мы об этом мечтаем. И очень хотелось бы, чтобы эта точка в сердце каждого человека была.

Да, в театре есть спектакли, нацеленные на коммерческий успех. Но без этого невозможно, потому что часть финансовых средств мы получаем от продажи билетов. Чтобы поставить «Ричарда III», мы сначала должны поставить «Только для женщин». Таков компромисс.

Но, даже выпуская спектакль «Только для женщин», мы стараемся делать его не пустышкой. И сейчас, когда зрители высказывают своё мнение, мы понимаем, что поступили правильно. Потому что мы слышим слова не о том, что нужно посмотреть этот спектакль, потому что там артисты штаны снимают, а о том, что это очень круто – изменить свою жизнь, ничего не бояться, найти способ, чтобы выжить, не унывать.

У нас в любом спектакле есть позитивная мораль. В каждой сказке есть мудрый совет, в каждом спектакле он тоже есть. Мы говорим только о добре, справедливости, о важности внимания друг к другу.

Мы постоянно ведем диалог со зрителями в социальных сетях, читаем отзывы. Но ведь не всегда театр виноват в том, как реагирует зритель. Слава Богу, у нас практически нет отрицательных отзывов. Это говорит о том, что театр идет в правильном направлении.

С каждым годом в Тюмени театров всё больше и больше, она становится более театральной. Это очень было бы здорово – сделать город театральным, понимающим разные стили, разные направления, разные произведения.

Поэтому, когда мы говорили с Вами о ТЮЗе, я сказал, что это очень важно, чтобы в городе было много театров, чтобы человек уже с момента своего рождения попадал в эту атмосферу великой силы искусства. Культура в целом влияет на воспитание.

Вспомните, какой была Тюмень до Собянина – столица деревень, грязь по колено, в туфлях нельзя было пройти, только в сапогах, подростки, которые могли побить по дороге из школы, неустроенность. А потом начались кардинальные изменения. И так резко, что мозг не успевал перестраиваться за тем, как перестраивался город.

И как изменились горожане. Теперь гости говорят: «Какой у Вас чистый город». А ведь это не потому, что дворники бегают по городу. Уже просто люди не мусорят, изменилось к этому отношение: несут окурок до урны, почти не ломают детские площадки. Человек поменялся внутреннее, потому что поменялась вокруг атмосфера, поменялась культура.

Театры, музеи, концертные организации нашего города – это все создает эту атмосферу. Восприятие внешнего мира происходит совершенно по-другому. Чем больше этого будет, тем скорее Тюмень действительно станет лучшим городом Земли. Потому что люди другие – добрее, веселее, более открытые.

Мне очень нравится, что город меняется. Мы говорили про инновационный театр. Но и город должен быть инновационным. Не все получается сразу, но ведь дело двигается – создали набережную, со временем появятся там и деревья. Это тоже зависит от внутренней культуры тех, кто это делает. Невозможно всё сразу поменять. Но вспомните набережную Тюмени лет 20 назад и посмотрите на неё сегодня.

Это все создается не за один день, не делается сразу хорошо. И мы, когда ставим спектакли, тоже делаем кучу ошибок. Но если мы этого делать не будем, мы никогда не придем к качественному спектаклю. Только двигаясь вперед, можно чего-то добиться.

Нас тоже ругают. Когда новая команда 11 лет назад начала менять театр, стала резко все делать по-другому, я зарекся в интернете читать, что про меня пишут. Сейчас уже спокойнее отношусь к записям в книге отзывов: «Автора расстрелять, режиссера – в сумасшедший дом!». Мы поняли, что без ошибок невозможны изменения, всегда найдутся недовольные. Но нужно выбирать курс и двигаться вперед.

Мы сегодня добились того, что к нам едут прекрасные режиссеры, хвалят нашу труппу, приглашают на фестивали, мы добились номинации в «Золотой маске» – не все понимают важность этого. А ведь это признание современного театрального сообщества.

Когда Вас знают в Москве – это же круто! Когда артисты в очередь выстраиваются, чтобы работать здесь – это же прекрасно! И вот это самая наша главная цель.

Нам поначалу все говорили: «Вам построили здание, вы должны его оправдать». Мне кажется, что мы его уже оправдали. Теперь нужно, чтобы наш потенциал работал на славу региона. Потому что труппа сегодня очень сильная.

Последний наш проект «Семейка Аддамс»… Я сижу в зале и не верю, что мы это сделали! Я завидую артистам, занятым в этом спектакле. Но зато я могу это посмотреть, а они нет. Меня гордость распирает, это действительно очень высокая планка. Как теперь её удержать? Я горжусь коллективом, с которым я работаю и везде рассказываю о нашем театре. И приглашаю всех на спектакли!