Posted 22 мая 2017,, 11:48

Published 22 мая 2017,, 11:48

Modified 11 ноября 2022,, 19:59

Updated 11 ноября 2022,, 19:59

В Тюмени «музейная революция» была только на одну ночь?

22 мая 2017, 11:48
Погода была прекрасной, музейная ночь… тоже ничего себе. Хотя и со своими особенностями.

Корреспондент Nashgorod.ru записался на экскурсию в фондохранилище музейного комплекса. На аналогичное, но VIP-мероприятие, с директором его не взяли — «там замгубернатора и так далее», сказали по телефону. Что ж, идем с народом!

Суббота, 20 мая, 18 часов. Рабочие торопливо растягивают вдоль забора у строящегося (или построенного, но еще не сданного?) комплекса длинное полотнище про музейную революцию. На одном углу здания из динамиков звучит милая ретро-музыка, на другом — энергично бьют в барабаны молодые люди, за спинами которых — баннер этнофестиваля. Стоят столики для рисования, на стеллаже с надписью «Книгодар» скучают шеренги книг с музейными отчетами разных лет. Их можно взять насовсем совершенно даром. Передвижной киоск с кофе. Мешки для сидения и экран для будущей трансляции фильма — так выглядела главная (?) площадка «революционной» ночи в Тюмени.

Комнатка для ожидания заполнена горожанами, пожелавшими попасть на экскурсию в фондохранилище. Люди переговариваются, делятся ожиданиями от сокровищ «пещеры Али-Бабы», как говорит один из присутствующих. — А почему у вас окошко кассы так низко? — спрашивает одна из покупательниц билетов. Ей отвечают, что это временная касса, а так здесь вроде будет охрана.

Охрана, кстати, уже есть. Солидные вежливые мужчины в темных костюмах с галстуками. Мы встречаем их по ходу всей экскурсии, хоть и не в каждом хранилище.

Ну, все. Группа собрана. 19 человек. Небольшая заминка в импровизированном гардеробе — надо сдать верхнюю одежду и… сумки. С какой стати?- волнуются женщины, у нас там деньги, кредитки, телефоны… В общем, кто сдает, кто нет. Идем за Евгенией — приятным экскурсоводом, сопровождающим нас по хранилищу. Длинные-длинные коридоры с металлическими дверями. Одна из них открывается для нас. Пищит недовольная сигнализация. Кстати, она так пищала везде во время всего нашего пребывания в «святая святых».

За дверями встречают сотрудницы (здесь и далее будем называть всех сотрудниками музейного комплекса — для понятности — ред.) — Наталья Паромова и Людмила Овсянкина. Слегка волнуясь, Людмила Владимировна говорит, что такое оборудование раньше видела только в Эрмитаже, но теперь «дожили до того, что наша лучшая коллекция русского искусства хранится в таких условиях. Работы 18 века — самая ценная ее часть…" И в быстром темпе дает штрихи о самой коллекции, о моде на женские головки в тот период, о натюрморте. Картины находятся за решетками конструкций, некоторые под стеклом, некоторые без стекол. Стеллажи раздвигаются специальными ручками и тогда образуется коридорчик, куда можно войти (нам разрешают!). Высокий парень из нашей группы удивляется, что воздух в помещении очень сухой. Музейные работники объясняют это тем, что мы не первая экскурсия в этот день и часто открывающиеся двери дают такой эффект. Осмотр хранения закончен, мы споро выходим из хранилища.

Следующая комнатка явно тесна для 20 человек одновременно. Здесь нам показывают шлемы разных лет (штук 10), одеяние воина из кожаных пластин, железную кольчугу, клинки, канистры, гранатомет «Муху» (из Чечни), офицерскую саблю, кулачковый шлем… Крупные предметы лежат на стеллажах. Мелкие — в выдвижных плоских ящиках.

Двигаемся дальше. Экскурсовод Евгения говорит нам, мимо каких чудес мы идем — редких платьев и салопов, сарафанов и сапог из рыбьей кожи, «но мы с вами посмотрим хранение ковров». На стеллажах, как люля-кебабы на вертелах, под хлопчатобумажными чехлами на деревянных волах расположены уникальные ковры — всего 76, — ворсом вверх. Сотрудница музея Татьяна Курбатова рассказывает коротенько кое-что из истории тюменского, а точнее, ишимского ковра, о непременном черном поле (символизирующем землю, как известно) и ярких розах и маках на его фоне, отмечает, что здесь соблюдается температурный режим, а дважды в год — в брачный период моли — ковры осматривают и обрабатывают на случай опасности быть съеденными. «Мы мечтаем, что когда-нибудь у нас будет музей тюменского ковра», — добавляет Курбатова. Мы видим два висящих в открытом доступе ковра и один — весьма известный в Тюмени коврик — с лошадиными мордами, — на столе. Собственно, все.

За дверьми с табличкой «Археология» сотрудник Константин Барабанщиков показывает нам некоторую часть коллекции керамики, бронзовые зеркала, которые ценились у наших модных пра-прабабушек также, как сейчас айфоны. Константин сообщает, что в хранилище этом 1008 ящиков и 28 антресолей. Мы с любопытством разглядываем симпатичную «личину» — бронзовую фигурку.

В зале редких книг тоже тесно. Пока стою в другом конце комнаты, интересуюсь у охранника и «нашей Евгении» что означают таблички по всему фондохранилищу — «Газ — уходи», «Газ не входить»? Вежливый мужчина в черном поясняет, что такова система пожаротушения, если, не дай Бог, что-то где-то вспыхнет — водой или пеной заливать ценности нельзя, можно гасить только специальным газом, который для человека почти что безопасен.

Конечно, очень хочется коснуться древних рукописей, потрогать хоть пальцем Тору, написанную на пергаменте из телячьей кожи, полистать знаменитый энциклопедический словарь Дидро, но нельзя. Удивляет приоткрытое окно. На выходе спрашиваю о нем у сотрудницы комплекса Ольги Васильевны Паренкиной, не вредно ли это для древних книг. Она улыбается, так ведь «книги-то здесь временно, только для экскурсий сегодня, а потом все пойдут по своим коробочкам».

Наша группа заходит в еще одно «металлическое» место. Здесь — множество самоваров и самоварчиков, плошек и вафельниц на длинных ручках, швейных машинок и дымников. Нам разрешают присесть на затейливую чугунную скамью, произведенную на заводе Машарова, и сфотографироваться, но мы уже выходим.

В светлой и просторной реставрационной мастерской с законной гордостью демонстрируют современные шкафы-вытяжки для безопасной работы с химикатами, сейфы для их хранения, огромный металлический стол с программой управления температурой и второй стол — для промывания предметов искусства. Все яды после использования попадают в канализацию только после системы очистки, выбросов в атмосферу тоже нет — рассказала экскурсантам реставратор Юлия Речкалова. Нет в мастерской и батарей парового отопления — «всё идет по воздуху», улыбнулась Юлия.

Наша экскурсия подошла к концу. Она была продолжительнее, чем заявлялось в начале, вместо 40 обещанных минут группа перемещалась по фондохранилищу полтора часа, хотя и в быстром темпе. Между хранилищами — просто в коридорчике — была устроена (специально для мероприятия, как нам сказали) мини-выставка предметов мебели и быта. Коляска-корыто, буфет, деревянное кресло с подлокотниками-«топорами» и спинкой в виде дуги, сундук…

Удалось ли с помощью действительно редкой экскурсии в фондохранилище развеять сомнения у тех горожан, кто беспокоится за сохранность ценных экспонатов после стремительного переезда из здания бывшего Политпросвещения в музейный недострой? Не уверена. Во всяком случае, девушка, что была в нашей группе, довольно отчетливо назвала увиденное «потемкинскими деревнями». Возможно, что все вопросы, слухи и домыслы могут быть сняты с повестки культурной жизни Тюмени обыкновенной проверкой Министерства культуры. Отчего бы не провести ревизию всех ценностей, которыми обладает их главный хозяин — народ?

…Когда мы вышли из музейного комплекса, на улице не было уже ни барабанов, ни девушек-аниматоров. Честно говоря, на этой площадке никого не было к 20.30. У памятника «Прощание» на маленькой сцене читали стихи о войне, напротив — около «Борцов революции» играла патриотическая музыка. В Доме Машарова народ весело стоял в очереди, клуб исторического танца складывал свои бальные платья, жарился шашлычок, на веранде проходили рукодельные мастер-классы для ребятишек. Было душевно и пахло цветущей сиренью и яблонями.

И, да. Осталось не совсем понятно, а почему Ночь музеев прошла под знаком «Музейной революции»? История вроде бы уже научила, что революции до добра еще никого не довели. Или нет?

"