Асия Кагина: Профессию надо выбирать сердцем

Профессию летчика в России принято считать мужской — еще в недавнем прошлом профильные училища давали девушкам-абитуренткам «от ворот поворот», в лучшем случае предлагая взамен выбрать стезю диспетчера или идти на курсы бортпроводников. Ситуация начала меняться в середине 2000-х, когда ценой судебных тяжб с учебными заведениями будущим пилотессам удалось доказать, что они тоже имеют право на место за штурвалом. Некоторое время назад смягчил правила приема и Омский летно-технический колледж гражданской авиации — альма-матер Асии.

Девушка-пилот, а тем более девушка, управляющая вертолетом — явление во многом уникальное. Что повлияло на выбор такого жизненного пути?

Желание летать возникло много лет назад. Я всю жизнь прожила рядом с омским аэропортом, мои близкие работали в авиации, а я с детства знала об этой профессии. При этом осознавала, что стать пилотом не смогу — туда ведь берут только мужчин. После школы поступила в институт, проучилась несколько курсов, а потом узнала, что препятствий к поступлению в летное училище больше нет. Решение далось сравнительно легко — я понимала, чего действительно хочу. Забрала документы из вуза и снова стала абитуриентом…

Трудно было поступить?

Наверное, больше всего пугала врачебно-летная комиссия (ВЛЭК) — в России очень жесткие требования к здоровью абитуриентов. Дело еще и в том, что незадолго до моего поступления медицинский отбор не смог пройти мой брат, тоже планировавший учиться на пилота. К счастью, у меня проблем не возникло — признали годной. Вместе с моей подругой, мы стали первыми девушками-курсантами. Кстати, несколько позже брату все-таки удалось пройти ВЛЭК — от также поступил.

Фото из личного архива А. Кагиной. Летная практика.

Как давалась учеба? Те представления и ожидания, что были до поступления — они оправдались?

В общем и целом — да. Учиться было не сложнее, чем я себе это представляла. Труднее всего давались фундаментальные инженерные дисциплины, которые надо было сдавать на первом курсе — электротехника, теоретическая механика… Когда пошли профильные науки, стало легче. Тяжелее было привыкнуть к «полувоенному» положению — мы жили в общежитии, просыпались по команде, каждое утро бежали на зарядку, преподаватели очень строго следили за дисциплиной, формой одежды. Но вообще, было здорово! И нам очень повезло с программой подготовки — мы первыми в училище освоили вертолет Eurocopter AS350, первыми начали ночные полеты. Через три года я стала пилотом коммерческой авиации с допуском на импортный тип воздушного судна и на отечественный Ми-8.

Красный диплом и пилотское свидетельство Асии

Бытует мнение, что вертолеты существенно опаснее самолетов, сложнее в пилотировании.

Вертолет, действительно, сложнее в пилотировании, у меня есть небольшой опыт на самолётах, так что это я могу сказать с уверенностью. Кроме того, мы садимся в сложных условиях, в день можем сделать намного больше посадок, чем «самолётчики». Мой личный рекорд — 16 взлётов/посадок в смену, и это заходы в так называемые «колодцы», когда вокруг площадки высокие препятствия. К тому же, у нас нет полноценного автопилота — на Ми-8 он работает как вспомогательная система.

Что касается рисков… Многие считают, что самое страшное в нашей работе — отказ двигателя. В реальности вертолеты в таких случаях не падают на землю камнем. Если даже откажет вся силовая установка, винты будет раскручивать набегающий поток воздуха, и мы сможем плавно снизиться в режиме так называемой авторотации. Планирование с высоты 300 метров займет примерно 30 секунд, у земли сможем сбросить скорость и совершить мягкую посадку. Эта процедура регулярно отрабатывается на тренажерах. А вообще, никогда не боялась — времени бояться не было.

Не пугали слухи о переизбытке летчиков? Говорят, найти работу после выпуска нелегко.

Сейчас на рынке труда непростая ситуация, но это касается в основном «самолетчиков». Я полагаю, что после самолетного училища у меня бы действительно возникли сложности с трудоустройством. Пилотам вертолетов намного проще — их выпускает лишь одно училище в стране. Работу нашла почти сразу — уже через неделю после выпуска я поехала в Тюменскую область. При этом даже не занималась поиском вакансии — идти в компанию «ЮТэйр-Вертолетные услуги» предложили в училище. Специалисты по винтокрылым машинам востребованы, никто из выпуска не остался безработным.

Ми-8 а/к UTair. На одном из таких вертолетов работает Асия.

Как отнеслись к вам в летном отряде? Не было «дискриминации»?

Это было моим главным переживанием — очень боялась, что ко мне будут предвзято относиться. Первое время чувствовала себя слегка неуютно, но довольно быстро поняла, что попала в прекрасный коллектив. Все, с кем я общаюсь — отличные профессионалы и замечательные люди. Ребята из эскадрильи — моя вторая семья. Мы часто видимся в нерабочее время, вместе ходим в кино, в бассейн…

Есть какие-то моменты в летной работе, которые тяжелее всего для девушки?

Безусловно есть. Например, большинство вертолетов не оборудованы санузлами (смеется) — часто летаем на транспортных вариантах «без удобств». Во время длительных стоянок в кабине бывает холодно, мы эксплуатируем технику при температурах до -50 градусов — бывает, что после остановки двигателей вертолет промерзает моментально, приходится тепло одеваться. Впрочем, это не какие-то исключительно пилотские трудности, с ними сталкиваются почти все, кому приходится работать на севере.

Вид с рабочего места. Фото: А. Кагина

А обмундирование? Я слышал, что многим пилотессам трудно подобрать форменную одежду.

Да, как таковой специальной формы для женщин нет, поэтому трудности случаются. Мне очень тяжело было подобрать костюм — я невысокого роста. Какие-то вещи находили, но в основном все шилось по заказу — компания с пониманием относится к таким проблемам.

Работу в авиации считают стрессовой и связаной с постоянными разъездами. Сказывается ли это на личной жизни?

Один из плюсов работы в вертолетной эскадрилье — нас редко направляют в долгие командировки. Я летаю из Сургута, обычно к вечеру возвращаюсь к домой. Иногда бывают поездки на обучение, но это сравнительно редко. У нас более «домашняя» работа, чем у самолетных экипажей, поэтому простому женскому счастью она не мешает. Семья, дети — это все в перспективе.

Стрессы, конечно, бывают — непредвиденные ситуации, сложные метеоусловия… Но если ты любишь летать, то это все уходит на второй план. По словам одного из знакомых командиров, мы относимся к той маленькой категории людей, которые в самом деле любят то, чем занимаются. Полностью с ним согласна.

Вообще, считаю, что профессию и надо выбирать сердцем. Кстати, сегодня довольно много девушек видят себя пилотами. Сразу после нас в омское училище поступило девять будущих пилотесс, через год — еще восемь. Я поддерживаю их выбор — знаю по себе, что если душа лежит к летной карьере, то непреодолимых препятствий нет. Поэтому желаю всем, мечтающим о работе летчика, следовать за своей мечтой — дорогу осилит идущий.