Прогноз ученого: хорошо, если до 2022 года извлечем 2 млрд тонн нефти

— Иван Иванович, как известно, добыча нефти в ЯНАО ежегодно падает на 1–3%. Каков прогноз на ближайшие годы?

— Добыча нефти будет падать и дальше. За последние два года «Газпромнефть-Ноябрьскнефтегаз» и «Муравленковскнефть» снизили добычу с 30 млн тонн до 14–15 млн тонн. Если рост и будет, то лишь в ущерб месторождениям.

— Можно увеличить добычу за счет появления новых технологий, благодаря которым можно получить ту нефть, которая пока считается неизвлекаемой?

— Действительно, необходимы новые технологии и новые объекты. Такой объект есть — Баженовская свита Западной Сибири. Пока мы не введем Баженовскую свиту, добычу не поднимем. Но, если введем, то по Ямалу увеличим добычу нефти в 2–3 раза против того, что добывалось. В Тюменской области, ХМАО, ЯНАО есть 92 месторождения, где добывается нефть из глин. На это нужно обратить внимание. Технологии есть, подсчет запасов есть, но пока все мыслят традиционно.

— На газовых месторождениях существуют нефтяные оторочки, но компании не спешат их разрабатывать. На ваш взгляд, может быть, им стоит активизировать работу в данном направлении?

— Оторочки маленькие, и разработка их невыгодна. В скважине происходит снижение давления, тут же подтягивается вода. Нужно как-то изолировать нефтяные оторочки и от воды, и от газа, а мы этого не можем. Когда большая нефтяная оторочка — другой вопрос, только это уже не оторочка, а нефть с газовой шапкой.

— Существует мнение, что нефтяные компании осуществляют варварскую добычу нефти. Такая ситуация у всех и по всей стране?

— В России нефть все добывают одинаково. 17 млрд тонн в Западной Сибири находятся на государственном балансе, государство на них рассчитывает, но не получит. Если до 2022 года извлечем 2 млрд тонн, то, слава богу. Сегодня обводненность месторождений составляет 95%. Мы потеряем 15 млрд тонн запасов за счет неправильной системы разработки: нарушены все нормы закачки воды. Цель компаний — получение максимальной прибыли, а это неправильная постановка цели. Если отвлечься, то максимум прибыли можно получить, когда грабишь банк. Нефтяные компании сейчас отбирают максимум нефти. Так, в прошлом году Россия добыла почти 495 млн тонн, вышла на первое место в мире. Да, мы получили эту нефть, но на самом деле мы угробили гигантское количество нефти. Месторождения гибнут за счет закачки воды.

— Но ведь, чтобы решить эту проблему, можно просто включить данный пункт в лицензионные соглашения?

— До 1990 года существовал Госплан СССР и он контролировал, чтобы закачка воды происходила максимум 1,2 тонн на 1 тонну нефти, не более. Сейчас компании в среднем закачивают 7 тонн воды на тонну нефти, в некоторых случаях до 17 тонн воды. Если 7 тонн воды закачивают, обратно извлекают 5 тонн, а 2 тонны воды остаются в скважине и повышают давление. Но за счет высокого давления нефть идет в скважину. Если мы не изменим ситуацию, то за 10 лет, как я подсчитал, Россия потеряет 6 трлн долларов.

— Вы периодически общаетесь с властными кругами, недавно встречались с губернатором ЯНАО Дмитрием Кобылкиным. У них нет понимания данной ситуации?

— Дмитрий Николаевич Кобылкин понимает, но на региональном уровне ничего нельзя сделать.

— А каким итогом завершилась встреча с губернатором?

— Он попросил меня, чтобы я написал свои предложения, он их будет продвигать, поддерживать.

— Сейчас правительство собирается повышать налог на добычу полезных ископаемых на газ, и периодически возникают вопросы насчет нефти. На ваш взгляд, целесообразно ли это, и нужны ли налоговые льготы? Если да, то в каких случаях?

То, что создано в лабораториях, непригодно для промышленности. Нужно создать полигоны, а на них — промышленные лаборатории. У нас 80 тыс. простаивающих скважин. Они все равно стоят. Работать на них на порядок дешевле, чем бурить новые скважины. Почему бы не сделать на них полигоны? Это разработка принципиально новых нестандартных технологий. Я считаю, что полигоны на семь лет должны быть освобождены от всех налогов. Только в этом случае можно добиться результатов.

— Если сравнить времена, когда вы открывали первую нефть с сегодняшними днями, технологии нефтедобычи улучшились?

— Нет, скорее, ухудшились, хотя качество техники повысилось на порядок, но она ничего не решает. Решает принцип организации работы, и она была лучше. Когда я был директором института, мы бурили 820 поисково-разведочных скважин ежегодно, а сегодня бурится 10 скважин по всей России! У нас был принцип такой: я не начинал планировать бурение скважин, пока не дадут три подготовленные сейсмические структуры, я выбирал лучшую. Поэтому мы открывали все самое лучшее. До 1990 года подготовили нефти и газа по промышленным категориям С2 порядка 70 млрд тонн. Из них 15 млрд куб. м газа уже извлечены. А за последние 22 года в России прирост запасов незначительный.